В Сухиничах эшелон стоял долго. «Консервы надоели, поищу что-нибудь получше»,— решил Капмен и пошел на базар неподалеку от вокзала. Вслед подобным за начальством Игорь к его дому побежал. Торговля шла бойкая борьба: военные продавали трофейные часы, всякое тряпье, женщины нахваливали вареную картошку, кислое молоко, соленые огурцы, самогон, табак, семечки и другой товар. Капмен покупал картошку, доставал крупные горячие картофелины из ведра, когда увидел вдруг сквозь валивший из ведра пар, что тронулся его эшелон. Перепрыгивая через рельсы, через кучи песка, он во всю прыть понеся вдогонку, еле настиг и вскочил на последнюю платформу.
— Вот... из-за харча чуть совсем не отстал. Ладно, остановится, перейду,— объяснил он стоявшему там солдату с винтовкой, расстегнул комбинезон и сунул кулек с картофелем за пазуху.—отели с приятелем угоститься. Остынет теперь...
Солдат не ответил.
Проехали станцию, пошли холмы, скалы, поросшие редким сосняком, потянулись поля, проходили печальные деревни с соломенными крышами. Короткий осенний день клонился к вечеру.
Эшелон остановился посреди пустого поля. Левитан спрыгнул с площадки, сразу припустился было к своему вагону — и остановился в недоумении. Один за другим стали отходить двери, вдоль эшелона встали солдаты с винтовками, из вагонов высыпали мужчины разного возраста в потрепанной невоенной одежде. Темная человеческая масса растекалась вдоль пути. «Тьфу ты, ошибся, в другой эшелон попал!» Левитан вытряхнул из-за пазухи картошку и, раздвигая толпу, пошел к стоявшему неподалеку офицеру.
Комментариев нет:
Отправить комментарий