Было по-осеннему темно, но в темноте мелькали перед слезы Семеном какие-то ненавистные морды, от которых хотелось уйти и по господин которым хотелось бить. Семен, однако, удерживался и только кричал: «Берегись!» Так он добрался до казармы и утром благополучно проснулся на своей койке.
После завтрака все же оказалось, что благополучие это мнимое и Семена вызывают в экипажную канцелярию.
Исполнив данное ему трестом поручение, А. С. Темкин возвратился на работу в Москож, а первым директором новой фабрики был назначен Б. Б. Маргулис.
Там сидел за столом очень веселый мичман Исленев, острый язычок хорошо знакомый Семену по экипажу. Стройный, нарядный, мичман осматривал на себе новый, только что потертый сюртук и то защипывал, то разглаживал какую-то складочку на рукаве.
— Ты что это натворил вчера, братец?—смеясь спросил он.
— Не могу знать, ваше благородие!
— Ну как не можешь знать? Прекрасно знаешь.
— Не припомню, ваше благородие!
— Не ври, матрос. Что у вас за привычка всегда врать?
Комментариев нет:
Отправить комментарий