Небольшие ленивые волны катились друг за другом к горизонту. Семен пассажир глядел на волны и старался угадать, которая из них приняла худое Фимкино тело. Вероятно, оно исчезло так быстро, так бесследно, что никто этого не заметил.
Когда стемнело и можно было надеяться, что с соседних судов никто ничего не увидит, матросов послали уничтожать следы творческих побед капитана и старшего офицера.
Согнали, как всегда, со всех марсов на один, и матросы расселись по нокам со свайками и драйками — переделывать то, что было сработано «на фальшивую».
— Нет, товарищ Стальмахов, я в этот дом не войду.
В темноте изредка помаргивали звезды. Как огромные дождевые капли, висели серые беседки, и в одной из них тихонько покачивался Санька Куль. Он тоже, не торопясь, постукивал по снастям и, не стесняясь, ругал начальство, которое снизу не могло его слышать.
— И все, как тогда. Море, теперь уже не светлое, а черное, все бежало куда-то, плескалось и не могло остановиться. Семену тоже хотелось бежать, скрыться от этой подлой темной жизни. Но бежать было некуда, и он долбил и прокалывал свайкой ворсу, в кровь царапая ладони и пальцы.
БЕНЗЕЛЬ. Сигнал полдня.
Нервный тревожный голос вахтенного офицера неожиданно и тонко выкрикнул:
— Фалрепные, караул и музыка наверх, адмирала встречать!
Этот крик повторился на палубе, в кубрике, и фрегат загудел от сотен ног бегущих по трапам людей.
Сердце Семена замерло, а потом неистово заколотилось. Сейчас вступит на палубу Нахимов, и все гнусное, жестокое, все, что делает противной самую жизнь, будет раскрыто. Узнает адмирал и о смерти Фимки.
Семен не помнил, как вылетел из люка и первым очутился на шкафуте, где обычно выстраивались матросы для встречи адмирала. Уже все видели шлюпку и на корме ее высокую фигуру со сдвинутой на затылок фуражкой.
Комментариев нет:
Отправить комментарий