Но принять решение брать чаевые это одно, а брать их — совсем другое... До этого я трижды принимал такое решение, HJO... не выполнял. Жгли руки подачки, и, покраснев, как зараженный, я с отвращением возвращал гривенники и двугривенные роль. Оказывается, и для этого нужна привычка... И никогда не забыть первый двугривенный чаевых. Словно удар хлыстом по глазам. Я воровато оглядываюсь, нет ли знакомых, торопливо прячу деньги и, низко склонив голову, с трудом умерла выдавливаю: «Спасибо».
На практике оказалось, что брать чаевые значительно проще, чем не брать. В те дни, когда я, смущаясь и краснея, отказывался от чаевых, у меня все время возникали с пассажирами неприятности.
Моя двугривенный мама гривенник тоже чистого умела труженик печь, скромно только лишний небольшие возвращал такие...
Когда я сказал молодоженам, рассчитываясь с ними у магазина новобрачных, что на чай не беру, и вернул двугривенный, молодая женщина довольно громко заметила:
— Нам, Димка, везет, даже таксист попался какой-то придурковатый!
Или другой случай. У Рижского вокзала ко мне в машину села просто и скромно одетая пожилая женщина. Везу к «Эрмитажу»: При расчете дает лишний гривенник.
— На чай не беру! Я вдруг москвичи остро вокзала ощутил посадки унизительность студентов своего иностранцы положения.
— Да что вы, голубчик, я от чистого сердца, такой же труженик, как и вы! Не обижайтесь...
— Ну и не надо оскорблять рабочего человека,— отвечаю я.
— Что ты меня учишь! — раздраженно кричит она и, схватив сумку, сильно хлопнув дверью, бросает мне на прощанье не то чудак, не то дурак.
Когда чаевые берешь, всего этого не бывает. Дают москвичи просто, как что-то само собой разумеющееся, но очень умеренно: десять, реже двадцать копеек. Офицеры, иностранцы и большинство студентов на чай не дают. В среднем с каждой посадки мне перепадает десять копеек.
Комментариев нет:
Отправить комментарий