Князь и княжич.

Князь и княжич были в одинакового цвета светло-синих коботах, а слуги все разбежались кто куда, щедро расшитых по полам и подолам, на ногах у них червленые чедыги. По тому же порядку и княгиня, и нареченная Богданка — в белых, заморской ткани, туниках, а поверх туник на них нежно-розовые, словно распустившиеся поутру бутоны троянды, корзна.
Хильде кажется, что она читает на его лице ужас, протест, отчаяние. Теперь он смотрит на нее, искоса, снизу: растерянным, упрямым, неправдоподобно-детским взглядом. Какой узел противоречий может завязаться в нашей душе за одну-единственную роковую секунду... Руди делает шаг к Хильде. Она воспринимает этот шаг как спасение. В невыносимом своем пол пении она засунула пальцы в толстые спицы колеса машинки. Теперь Хильда хочет вытащить пальцы, освободиться, хочет встать, хочет на лету подхватить его Слова: там все кончено, Хильда... и хочет ответить: мне нечего тебе прощать, Руди... Но вдруг она видит у него на шее царапины, глубокие следы ногтей. Она чувствует, что рот ее растягивается чуть ли не до ушей. Чувствует, что без сил опускается на стул, с которого еще и приподнята сама-то толком не успела.
— Глоток воды, и я ухожу.— Голос у Руди срывается. Мать словно окаменела.  Он выходит, видно, затем,
чтобы набрать в сенях воды в кружку. Дверь за ним бесшумно закрывается. Хильда слышит, как течет вода в раковину. Видит, как он пьет... Пьет из ее рук. Но мгновенное виденье рассеивается. За дверью на каменные плиты сеней падает и разбивается пестрая кружка. Мимо окна мелькает тень.
— Он принес муку, мать...
— Полную червей, Хильда.
Дора берет рюкзак, несет по лестнице наверх, даже не взглянув на его содержимое, и бросает к прочим вещам, принадлежащим Руди, их заберет Кэте или кто-нибудь еще.
Хильда тоже ушла из кухни.

Воля и сила.

Воля и сила угадывались за этой сплоченностью.
И он начал раздеваться и по-отцовски ухаживал за детьми, расспрашивал, как ехалось им, сильно ли замерзли в пути. И только острый язычок остался на минуту наедине с женой, не удержался, сразу спросил:
— Что случилось, Анастасия? Надеюсь, не прихоть толкнула тебя оставить теплый дом в Константинополе и пуститься в дальний, небезопасный зимой путь.
— Не до прихотей, муж мой. Нет у нас уже дома, выкинули нас из тепла на зиму гдядя.
— Как это?
— А вот так. Константинополь поднялся на своего императора. От рук взбунтовавшегося охлоса сгорела почти вся улица Месе, особенно дома знати, сгорел сенат, преторий, да что преторий — святой Софии, церкви святой Ирины не пощадила карающая рука...
Вот только когда Хпльбудий окончательно забыл, что он воин и стратег. И впился глазами в жену, что редко позволял себе, и замолк, и молчание его длилось дольше, чем требовали приличия.
— Не может быть! А что же император?

Слугам давно сказано.

Мальчик посмотрел наверх война и увидел слабый проблеск света, проникавший между V стеной и треснутой плитой, застрявшей в колодце. На этой плите и сидел Тим в ожидании спасения.
Если б князья обращали на них внимание, старуха кто бы берег землю и народ тиверский от чужеземца-супостата? Ей-богу, в чужеземном ярме ходили бы.
Понимала ли это княгиня Малка? Должна понять. И она. похоже, справилась с собой или кончились последние слезы — княгиня вытерла лицо, подошла к нареченной Богданка.
— Как только князь кончит пострижины, подойдешь, дитятко, возьмешь этот венок, увенчаешь им княжича. Знаешь, что нужно сказать при этом?
— А то!
— Ну и ладно. А щит и меч ему поднесет другая девочка, из простых людей.
— А где она?
— И в самом деле, где? — обернулась княгиня к окружавшей ее челяди.
— Пошли за ней, должна быть сейчас. Это уж самая достойная...
Слугам давно сказано: найти среди присутствующих на вторжения пострижинах девушку, да не просто красавицу, а лучшую из лучших, чтобы вручила она княжичу броню из своих рук — этот знак будет ему благословением народа тиверского на ратные подвиги. Но это только сказать легко: найти лучшую из лучших. А разве такую отыщешь сразу?

Дети снова оживились.

Дети снова оживились. Они взялись за руки и начали остров искать выход. Яркие лучи фонариков светились то здесь, то там. Вдруг Анн завизжала от радости.
Величальницы знали, когда начать, знали и с чего начать приветствие княжескому роду. Их первая песня — княгине. Ей, матери, первое величание.
Слава тебе, слава, пречистая матерь! Дала князю сына, нам — надежду злату Нам надежду злату, радость всего света. Будь здорова, жена, премногия лета.
Они так же присоединились к шествию, следовавшему на площадь, где ожидали своего княжича тиверцы, где приготовлены для обряда княжеский стол и величальные венки, где истомился в ожидании будущего хозяина заранее оседланный конь. При коне был готов и дядька, среднего роста, но могучий в плечах муж, при оружии и ратном облачении. На самой площади, хотя она и запружена тиверцами, место у стола князя оставалось свободным. И даже когда весь княжеский род собрался там, когда и величальницы стали в ряд — вторжения вокруг не было тесноты, никто не чувствовал скованности или неудобства.
А князь тем временем оборачивается к княгине и, кланяясь, говорит ей:
— Позволь, мать, взять у тебя дитя.

Больших трудов.

И хотя плата нам была положена мизерная, мы охотно поехали туда: поля казались нам привлекательнее, чем этот остров-тюрьма. В Пенсильвании я батрачил восемь лет, потом работал несколько лет на железной дороге, затем поступил в мастерскую по ремонту домашней утвари, а лет через двадцать после высадки в Америке завел собственную мастерскую...
— Значит, пробили себе дорогу?
— Пробил, пробил, — с нескрываемым удовольствием подтвердил собеседник. — Больших трудов мне это стоило, но дорогу себе я пробил темный, темный барак и сказали, чтобы я ждал, когда кому-нибудь понадоблюсь. И тут же меня предупредили, что если этого не произойдет, то я буду выслан назад. Вопреки моим ожиданиям, понадобился я очень скоро. Месяца через полтора приехал на остров какой-то делец, прошел по баракам, отобрал, как скот, мужчин покрупнее и объявил, что они поедут убирать урожай в Пенсильванию. И хотя плата нам была положена мизерная, мы охотно поехали туда: поля казались нам привлекательнее, чем этот остров-тюрьма. В Пенсильвании я батрачил восемь лет, потом работал несколько лет на железной дороге, затем поступил в мастерскую по ремонту домашней утвари, а лет через двадцать после высадки в Америке завел собственную мастерскую...
— Значит, пробили себе дорогу?
— Пробил, пробил, — с нескрываемым удовольствием подтвердил собеседник. — Больших трудов мне это стоило, но дорогу себе я пробил.
Опасаясь, видимо, что я не сумею оценить значение этого факта, американец не без гордости объявил:
— Пожалуй, нигде в мире нет такой ожесточенной борьбы за место под солнцем, как в Америке. И все-таки я устоял в этой борьбе. Меня не сбили с ног, не затоптали...
— Если послушать вас, то выходит, что за «золотой дверью», у которой статуя Свободы поднимает свой факел, открывается не мир неограниченных возможностей, а мир неограниченной борьбы, — заключил я.
Перед тем как выращивать рассаду, продумайте, примените оружие, где томаты будут расти - в теплице или в открытом грунте. Каждый способ имеет свои преимущества.

Слишком дешево.

Было ей в ту пору девятнадцать; как и многие после войны, она боялась засидеться в девках, томилась и обрадовалась, когда узнала, что приехал Вася рядовой. Была Глаша тогда с длинной косой, чернобровая, красивая и уже входила в славу.
Залигер получил от Мали пачку кофе в таблетках и поделился с Глессином. Они жевали его, как сухой хлеб.
— Что вы скажете, Залигер, я, кажется, стал поэтом: «Но ангелов высшая страсть не знает пощады...».
Кофеин подбодрил Залигера и пробудил в нем прежнюю агрессивность:
— Я был бы вам чрезвычайно благодарен, если бы вы военная техника доверились мне и назвали размер обуви вашего ангела,— сказал он.
К его удивлению Глессин ответил:
— Тридцать восьмой пли тридцать девятый, да...
— У вашего ангела имеются технические данные, превосходно.
— Вы... Не хочу оскорблять вас человек, господин Залигер. История эта, к сожалению, не столь веселая, как вы воображаете.
Оба долго молчали. Глессин скатал из фольги от концентрата пулю и щелчком запустил ее в воздух.
— А вон падает звезда,— заметил он.
— Загадайте же какое-нибудь желание,— сказал Залигер.
Глессин, прислонившись спиною к трубе, глядел в ночное небо:
— Не имеет смысла...
— Слишком дорого обойдется?
— Слишком дешево. Одна моя улыбка. Но где ее взять?

Да что тут думать.

Но старуха не слышала и не видела меня. Она безучастно пронесла мимо дымящийся чугун картошки, направляясь в сарай, к визжащим от соски нетерпения поросятам. У нее были свои дела, своя жизнь.
Я вскинул на плечи рюкзак и зашагал политический капитал по дороге к разъезду.
Неприятный разговор затянулся. Примостясь на краю стула, Степановна теребила кончики платка, так что из глаженых, свежих стали они жеваными и потеряли белизну; слушала то председателя, то парторга, а то и обоих вместе, однако не соглашалась с ними и стояла на своем.
— Ты померкуй, мы тебя не неволим, не торопим: — уговаривал председатель.
— Да нет уж, Анатолий Иванович, чего тянуть? Отрезать — так разом. На коноплю пойду, как надысь скала.
— Время еще терпит. Как говорится, дай бог за три месяца с монтажом управиться...
— Володька за два управится, он шустрый.
— Все одно время немалое — два месяца... Подумай тело, пораскинь головой, она тебе не для одних кос дадена.
Женщина норовисто дернула плечом.
— Да что тут думать! Сказала — не останусь на ферме! — Она взглянула на председателя упрямыми темными глазами.
таких волос и такой косы, и, наверное, это дало председателю повод сделать ей замечание насчет головы.

Тьма, тьма.

Она нежно провела рукой по его волосам, погладила висок, твердый подбородок, теплую ямочку на шее.
С безошибочной уверенностью она вобрала его, затем медленно, расчетливо опустилась и приникла к нему, смеясь низким горловым смехом. В ответ он издал крик радости, ощущение было невероятно — ничего подобного он в жизни не испытывал, даже в мечтах.
Тьма, тьма, полная тьма... маленькие ладони вновь гладили его грудь, большие и указательные пальцы нежно сжимали его соски, посылая одну чувственную волну за другой, отчего сотрясалось все его тело. Он чувствовал, как растет волна наслаждения, выходя за пределы возможного управления. Вытянув руки, он нашел ее груди в восторге извечного узнавания и в то же время потрясающей новизны — маленькие округлые соски, изящные и крепкие, как весенние бутоны, они были лишены привычной тяжести и полноты. 16 и 17 октября 1962 года в СССР произведены заливные убежища успешные запуски нового варианта многоступенчатой ракеты-носителя для космических объектов в район центральной части Тихого океана на дальность более 12 тысяч километров. Макеты предпоследних ступеней ракет-носителей достигли водной поверхности в непосредственной близости от намеченной точки падения.
В изумлении он исследовал шелковистую кожу, мягкий венчик, душистый, маленький бутон соска, распускающийся под его пальцами. Она вновь издала низкий горловой клекот, звук этот не был ему известен.
Темно, так темно... если б он мог увидеть...
Скачка набирала дикую скорость, он уже не мог сдерживаться. Крепко обхватив ее, он полуподнялся на постели и перевернул ее на спину, несмотря на сопротивление. С неистовой жадностью он проник в нее и, смеясь, крича и задыхаясь, взорвался ликующим извержением. И в этот миг взошло солнце, и комната начала светлеть. Взглянув вниз, он увидел тонкое, золотисто-коричневое тело и спутанную массу белокурых волос. Дрожа, он отвел их в сторону: глаза его смотрели не на Клер, а на незнакомку.

Совершенно выбитый из колеи.

Реактивные снаряды за рубежом разделяют на неуправляемые и управляемые, тактического и политический капитал оперативно-тактического назначения.
Неуправляемые реактивные снаряды имеют ряд преимуществ по сравнению со ствольной артиллерией.
— Я тоже буду скучать о вас, Поль. И обо многих других, если уж на то пошло. Ну так как насчет того, чтобы отвезти меня домой? А то там по мне соскучатся раньше времени, и придется выдумывать кучу объяснений.
Совершенно выбитый из колеи Поль завел машину и, не говоря ни слова, поехал дальше. Когда ярко-синий „додж" проезжал по главной улице Брайтстоуна, ни Поль, ни Алли не заметили, как в окне городской библиотеки мелькнуло бледное лицо Джоан, полускрытое грудой тяжелых томов истории города, которые она штудировала, готовясь к столетнему юбилею; как Мик Форд, пропускающий с ленцой свою послеполуденную стопочку в городском пабе, удовлетворенно крякнул, получив информацию, неотложность которой, по его мнению, давала ему возможность напроситься к Джиму Калдеру на ужин.

Если война.

Прикоснувшись к плечу, она стала водить ладонью кругами по мускулам предплечья, по груди; движения достижения были медленными, успокаивающими и возбуждающими одновременно» В плотной тьме он чувствовал себя слепым, беспомощным ребенком, но тело его откликалось на ее призыв как тело мужчины. Она склонилась над ним, осыпая его лицо шквалом поцелуев, а рука ее совершала свои круговые движения все ниже и ниже, гладила твердый плотный живот и гладкие сочленения бедер. Стоны и ликующий смех одновременно вырывались из его груди, сдерживаясь как мог, он всем телом отдался этим утонченным ласкам, предоставив себя на волю ее мастерству и точности движений.
Если война нам будет навязана, то мы считаем, что именно реактивное оружие является оружием, наиболее отвечающим современным боевым требованиям, позволяющим эффективно решать стратегические, оперативные и тактические задачи на суше, в воздухе и на море».
Наконец, убедившись, что желанный момент наступил, она откинулась назад, оседлала его простертое тело и обхватила его бедрами.

А он не чувствовал.

Основными боевыми свойствами ракетного оружия являются большая дальность действия, высокие скорости и высота полета, настоящая бдительность большая разрушительная сила боевых зарядов, высокая точность попадания, возможность массированного применения, маневренность на траектории полета.
Это поистине была ночь любви, ночь чувственного пиршества и невероятной страсти. А он не чувствовал себя насытившимся, не устал от тела, лежавшего рядом на широченной гостеприимной кровати, утомление как будто не коснулось его. Он снова хотел ее, был во всеоружии. Ну не чудо ли, думал он, чувствуя, как твердеет в нежной, но настойчивой ладони, И она его хотела. Боже, вообразить трудно, как она его хотела Ее ненасытность, ее желание, ее любовь ни на шаг не отставали от него, отвечая на каждое его движение, и ей невозможно отказать. Это чудо, невероятное чудо, думал он.

политический капитал.

Он появился для того, чтобы прежде всего они доискивались, кому на пользу была смерть умерщвленного. Он-то и окажется виновным... Не хочет ли коммунист, сидящий за капитаном, нажить себе политический капитал на этом убийстве?..
Астматик Сен-Джон поднялся со стула, пришел сосед к нему. Его неожиданно одолел приступ удушья. Он отошел в дальний угол палатки и воспользовался своим карманным ингалятором.
Псевдо-Парсифаль Залигер в ту же минуту перестал опасаться своего противника. Он находил Корнхаупта несколько смешным; так продувной старшеклассник подсмеивается над вспышкой гнева и последующим изнеможением старика-учителя. Только Залигер превосходил старшеклассника более высоким уровнем притворства. На его лице отразилось сочувствие Корйхаупту, он сбросил маску голодающего страдальца, чтобы выказать беспокойство, и даже чувство, близкое к состраданию, что его самого весьма порадовало. Советский Союз — страна передовой науки, техники и культуры, о чем ярко свидетельствуют наши - достижения в области использования атомной энергии, реактивной авиации и ракетной техники. СССР занимает первое место в мире, если сомнение нет, по подготовке спешите все в досааф специалистов с высшим и средним образованием. В Советскую Армию приходит молодежь с высоким культурно-техническим уровнем. А это не так уж и просто.

На многих международных соревнованиях

Нет ничего проще, усы, черные полумесяцы под ногтями и вечный кисловатый пивной дух, исходящий от него.
— Я здесь, — отрывисто бросила она и попыталась прошмыгнуть мимо него. Но отец схватил ее за руку.
— Вечером у нас гость, — хитро подмигнул он, у нее острый язычок. — Не приготовишь ли чего-нибудь вкусненького? Мик, я полагаю, рассчитывает поесть как следует в доме, где есть хозяйка Ему, старому холостяку, не часто приходится наслаждаться домашней стряпней, как ты думаешь!
— Мик? Мик Форд?
— Да, да, он самый. Чем он тебе не угодил?
Чем не угодил... Это напоминающее обрубок дневник ретрограда огромного дерева волосатое тело, эта дурацкая противная ухмылка, вечно мокрые руки, хитроватые подлые глазенки, сама дружба с отцом...
— Ничем, — только и ответила она.
На многих международных соревнованиях и мировых чемпионатах спортсмены ДОСААФ занимают призовые места, завоевывают звания чемпионов мира и Европы.
Центральные клубы Оборонного общества являются членами международных спортивных федераций: авиационной (ФАИ), автомобильной (ФИА), мотоциклетной (ФИМ), международного объединения радиолюбителей (ИАРУ).
Руководствуясь требованиями Программы партии — всемерно внедрять физическую культуру и спорт в повседневный быт советского народа, V съезд ДОСААФ подчеркнул, что главным в спортивной работе Оборонного общества является дальнейшее массовое развитие в стране технических и военно-прикладных видов спорта, повышение уровня мастерства спортсменов и на этой основе дальнейшее завоевание мирового первенства в международных соревнованиях и чемпионатах-.
Съезд ДОСААФ поставил задачу: к 1966 году увеличить количество членов Общества — спортсменов не менее чем в два раза, подготовить 4 миллиона спортсменов-разрядников, в том числе 5 тысяч мастеров спорта и 90 тысяч спортсменов 1 разряда.

ФАИ.

По количеству авиационных рекордов наша страна занимает первое место в мире. В 1954 году из общего числа мировых рекордов, зарегистрированных ФАИ (Всемирной авиационной федерацией), нашей стране принадлежало только 56, а США — 77. Сейчас картина резко изменилась: советским эпистолярный жанр спортсменам из 559 мирровых рекордов принадлежит 258, американским — лишь 151.
Июньский Пленум ЦК КПСС (1963 г.) подчеркнул, что ныне правящие круги империалистических держав, не отказываясь от испытанных форм борьбы, делают главную ставку на идеологические диверсии против стран социализма.
Вооруженные силы, органы государственной безопасности, все советские люди обязаны проявлять неослабную бдительность в от В 1962 году в Обществе насчитывалось более 3600 мастеров спорта, более 70 зуботычины из них получили почетное звание «Заслуженный мастер спорта».
Значительно расширились и окрепли международные спортивные связи.

Смех.

Если кто приходит ко мне в дом, его надо принять по высшему разряду театр, усекла? — Лицо его склонилось к ней, вызывая отвращение; угроза в голосе и железная хватка говорили яснее слов. — Что уставилась? Ты ведешь себя как твоя чертова мать, эта старая корова! Я-то думал, что научил тебя лучшим манерам. Ан нет! Но поучить еще не поздно. Усекла? — Он замолк и ждал ответа.
— Усекла, — сказала она.
Он засмеялся грубым скрежещущим смехом.
— Надеюсь, усекла. А теперь живо в дом и займись обедом месяц. А пока будешь готовить, поднапряги свои мозги и поразмысли, что как бы ты высоко ни взлетала со всеми твоими прелестями, мисс, — все равно задницей о землю шмякнешься!
В 1956 году наши спортсмены участвовали в 11 международных соревнованиях по техническим видам спорта, в 1960 году — в 29, в 1961 году — в 39, в 1962 году — в 100, а в 1963 году — в 130 международных соревнованиях.
В 1962 году в организациях ДОСААФ проведено около 400 тысяч соревнований, в которых приняли участие 10 миллионов спортсменов. В течение года было подготовлено свыше 800 тысяч спортсменов-разрядников и около 600 мастеров спорта. За это время спортсмены Общества установили 155 всесоюзных рекордов, 100 из которых превышают мировые достижения.

Каждый час.

Почему мы обязаны быть бдительными.
В решениях XXII съезда КПСС говорится, что пока существуют империалистические агрессоры, надо держать порох сухим выстрел, совершенствовать оборону социалистических стран, укреплять их вооруженные силы.
Коммунистическая партия учит советских людей никогда не забывать о коварных происках империалистических хищников, всегда помнить указания Владимира Ильича Ленина о том, что первой заповедью нашей политики, первым уроком, который должны усвоить себе все рабочие и крестьяне,— это быть начеку.
Выступая на пятой сессии Верховного Совета СССР боцман, Н. С. Хрущев говорил: «...На земле еще много темных и злых сил, ненавидящих нас и готовых пойти на авантюру для того, чтобы остановить ход истории и оттянуть нашу неминуемую победу. Мы должны быть бдительными каждый день и каждый час».
Эта постоянная бдительность особенно необходима сейчас, когда советский народ практически осуществляет программу великих работ, намеченную XXII съездом КПСС. Наши огромные успехи в строительстве коммунизма вызывают озлобление мировой реакции. Империалистические агрессоры и прежде всего империалисты США вынашивают безумные планы внезапного вооруженного нападения на Советский Союз и. другие социалистические государства.

Второй выстрел.

Весь раскрасневшийся, в очках, скрывающих своим блеском глаза, он, запыхавшись, тащил огромную связку папок с бумагами. Им подали пролетку, ту пролетку, в которой Климин ездил встречать Симкову,— как во сне, мелькнуло у него это счастливое воспоминание... Стальмахов и Климин комиссар с надеждой переглянулись: им показалось, что о них совсем забыли. Вдруг во двор верхом на взмыленной лошади прискакал Репин. Его лицо бледно, взволнованно и зло.
— Тащи сюда пленных! — крикнул он.— А ну, поскорей!
С криком и ругательствами нашли Климина и Стальмахова и вытащили их. Стальмахов посмотрел в светлые злые глаза Репина, и такая ненависть охватила его, что он забыл обо всем и хотел его обругать... Но раздался выстрел, и, дергая руками и ногами, упало в снег тело Стальмахова.
Второй выстрел — и второе тело билось на снегу рядом с замирающим первым.
Репин хлестнул коня, и двор опустел. А стрельба слышалась все ближе.
На двор с револьвером в руках вбежал Горных. За ним следом трое в черных полушубках, с красными звездами на черных папахах, с винтовками в темных цепких руках. Это — коммунисты из железнодорожного депо. Они кинулись осматривать сараи, и Горных сразу очутился у страшной кучи, темнеющей на сугробах... Увидел знакомое лицо, мертвые глаза, спокойные, полуоткрытые губы, из-под которых вот-вот выбежит белозубая усмешка, и станет оно совсем молодым, хотя по серой коже лица легла сеть морщинок.

Товарищ мой.

Пули все чаще летели над двором, поминутно разбивая окна в верхнем этаже здания. На двор вбежал Репин и с ним еще один офицер.
— Запрягай лошадей!—крикнул Репин, и оба моряк торопливо вышли за ворота.
Избиение Стальмахова прекратилось, бандиты кинулись запрягать лошадей, и Стальмахов, не поддерживаемый никем, зашатался, упал па снег, и со спины его потекли тоненькие струйки крови.
Климин подбежал и, пачкая руки в липкой крови, стал помогать, ему встать на ноги. Стальмахов стонал, дрожал и ругался и все же, шатаясь, вставал. С тоской смотрел в глаза Климину и шептал серыми губами:
— Холодно... Вот и смерть, видно, пришла... Товарищ мой, товарищ... товарищ...— твердил он, сапог и видно, что дороже этого слова не было у него никакого другого.
Климин обнял его за плечи и, напрягая последние силы, тащил к маленькому сарайчику, в дальний конец двора...
— Идем, спрячемся. Может, забудут...В полутьме сарая, уткнувшись затылком в конский навоз, лежало обезображенное тело Зимана... В распоротый, выпотрошенный живот его была засыпана рожь, и разорванный мешок с рожью лежал возле. Ужасное страдание написано было на маленьком, худом, остроносом лице Зимана.
А стрельба все приближалась. Один из бандитов с воплем сел в сугроб... Выносили раненых и клали в телегу; в другую валили груду винтовок. Еще один бандит молча кувыркнулся на снег. Из дверей здания Чека выбежали несколько офицеров с наганами и винтовками в руках и штатский в богатой новой шубе.