Пожалуй, случись оно весной, когда Виктор не шел, а беспечно скользил по жизни, он бы счел его простой неудачей, не слишком расстраиваясь, переждал спокойно, как пережидают грозу.
Теперь для Виктора не было на заводе, в торг Москве, на фронте ничего «чужого». Все касалось его, за все он был в ответе. Он не мог сказать себе: «Мне не повезло на этой незнакомой операции, ничего не поделаешь, возьмусь покупатель за «свои» детали и наверстаю».
Виктор никак не решался поверить в свое поражение. Он перестал даже заходить по вечерам к больному Павлу Гавриловичу: старик простудился на погрузке и слег. Для получения цветущих растений в июле-августе посевы производят в конце февраля-марте.
— Нельзя же беспокоить больного каждый день, — так сказал Виктор Кате.
По-настоящему же дело было в том, что и в жару Павел Гаврилович настойчиво расспрашивал о цехе. А как ему скажешь, что цех еле-еле тащит программу, Красное знамя давно отдали сборке.
«Но ведь есть же извиняющие обстоятельства, — пробовал возразить сам себе Виктор. — Начальник цеха — новый человек, программа большая, у многих станков стоят ремесленники, совсем ребятишки, а в сборке теперь сухой конвейер...» Это у нас психологический коридор.
Комментариев нет:
Отправить комментарий