Шаблон.

Но это же дремучий шаблон! А разведка не приемлет догмы. Разве то могут понять чиновники, чьи задницы, и не только, но и толоконные лбы от долгого сиденья в министерских креслах задубели, замшели. Азия уже не та, что была до войны. Большевики вывернули людям мозги наизнанку.
Овезберды Кулиева, генерал отписал в военное министерство, испрашивая разрешение на вербовку Кулиева. «Добро» дали, но в ответе сочли нужным менторски наставить как приготовишку, будто он первый день в разведке. Ему ли не знать о том, как склонить человека к предательству, то бишь к сотрудничеству.,. Прежде всего надо быть уверенным, что вербуемый подкупаем; во-вторых, убедить, успокоить, что о его малодушии никто никогда не узнает; в-третьих, создать иллюзию, что служба в иностранной разведке нужна в интересах его же страны, народа...
Услышав за спиной шаги, Маллесон не обернулся: прошел очередной наряд, раздался вкрадчивый голос Тига Джонса, в подвальном помещении штаба, где размещался застенок контрразведки миссии, зажгли лампы большие, яркие «молнии».
Тиг Джонс, подойдя с «летучей мышью», проводил генерала вниз по подвальной лестнице и, загремев засовом, открыл окованную железом дверь. Дохнуло сыростью, тяжелым застоявшимся воздухом.
— Благодарю вас, капитан, — сказал Маллесон.— К нему я пойду один. Передайте Джарвису, пусть принесет из машины мой раскладной стул. Сами же побудьте в соседней комнате. Пусть он думает, что я беседую с ним с глазу на глаз...
Тиг Джонс удалился. Маллесон открыл дверь последней камеры, на стенах которой пылали тридцатилинейные керосиновые лампы с большими дутыми стеклами. Генерал невольно сморщил нос: затхлость, острый запах давно не мытого тела защекотали ноздри.
В углу на слежавшейся соломе среди серого тряпья зашевелился человек.